Никитин Евгений Игоревич - российский оперный певец (бас-баритон), солист
Мариинского театра. Заслуженный артист России. Имеет очень счастливую
сценическую внешность. Он высок, строен, атлетического телосложения, блондин с
болотными глазами. Бас-баритон, имеет голос большого диапазона, очень полётный,
звучный и сильный. Как пишет иностранная пресса, безупречное и свободное владение
голосом, мощь и героический облик завораживают и восхищают.
Окончил Санкт-Петербургскую консерваторию (1997), класс Булата Минжилкиева.
Ранние годы
Родился в 1973 год в Мурманске. Отец после 8-го класса взял его к себе на
дирижёрско-хоровой факультет. Он окончил Питерскую капеллу, уехал на три года по
распределению в Мурманск преподавать в училище (раньше после ВУЗа надо было три
года отработать на периферии). Там он бросил якорь - женился и обзавёлся двумя
сыновьями. Ну и остался в Мурманске на всю жизнь. Поэтому он всегда говорил
Евгению: «Я уехал из Питера, ты возвращаешься туда - круг замкнулся». Для него это
имело важное, символическое значение. Музыкант он был действительно от бога.
Шикарный, тонкий хоровой дирижёр.
Мама находилась в папиной тени. Она была рядовым концертмейстером в его классе и
преподавала общий курс фортепиано. В музыкальном отношении она была попроще и
больше занималась домом, чем своей работой. Брат Олег Игоревич Никитин участвовал
в войне в Афганистане.
Евгения не отдали в музыкальную школу, а вот его старшего брата почему-то отдали.
Он занимался, но музыкантом не стал, хотя шикарно играл на гитаре и фортепиано. А
Евгений на гитаре пробовал, но это просто не его инструмент. Были мечты стать
рок-звездой, естественно. В то время они были у всех. Все хотели ездить на
лимузинах, одеваться в леопард.
Музыка в доме звучала с утра до вечера, и притом самая разная. Да и слух у Евгения
был неплохой. Поэтому отец посчитал вполне возможным взять его без подготовки на
дирижёрско-хоровой факультет музыкального училища, потому что там был
катастрофический недостаток мальчиков (на курсе Евгения он был один мальчик и 20
девочек).
Заканчивал в училище два отделения: ударных инструментов и дирижёрско-хоровое, но
потом всё же решил уйти в классику.
Театр
В 1996 году, будучи студентом IV курса, поступил в труппу Мариинского театра. Евгений
Никитин - один из тех солистов театра, ради которого приходит публика. Еще в
студенческие годы был приглашен в труппу Мариинки и с тех пор принимает участие в
самых значительных постановках театра.
Особое место в репертуаре Евгения Никитина занимают вагнеровские партии, что
отмечено отечественной и зарубежной музыкальной критикой.
Выступает в крупнейших театрах Европы, США, Канады, Японии: Метрополитен-oпера,
Парижской национальной опере, в Баварской государственной опере, в Токийской
национальной опере, а также в Торонто, Лейпциге и Баден-Бадене и др. Евегний
Никитин участвует в крупнейших фестивалях мирового масштаба.
Среди ключевых партий Никитина - вагнеровский репертуар. Помимо партий Голландца
(«Летучий Голландец»), Генриха Птицелова («
Лоэнгрин»), Вотана («Золото
Рейна» и «Зигфрид»), Гунтера («Гибель богов»), Амфортаса («Парсифаль») на сцене
Мариинского театра он, в частности, исполнил партию Клингзора («Парсифаль») в
парижской Опере Бастилия и партию Погнера («Нюрнбергские мейстерзингеры») в
Метрополитен-опера.
Евгений Никитин регулярно выступает в Баварской опере. После своего дебюта в 2008
году (Иоканаан в «Саломее») он пел здесь Голландца, Клингзора, Тельрамунда. С
сезона 2015 исполняет Рупрехта в новой постановке «Огненного ангела» (режиссёр
Барри Коски).
В сезоне 2015-2016 артист дебютировал в Венской опере, где пел в «Хованщине»
(Шакловитый), «Тоске» (Скарпиа) и «Фиделио» (Дон Пизарро), впервые выступил с
оркестром Консертгебау в концертном исполнении «
Лоэнгрина» (Тельрамунд,
дирижёр Марк Элдер) и на Венском фестивале в «Фиделио» Дмитрия Чернякова.
В новом сезоне Евгений Никитин выступил в блоке премьерных показов «Тристана и
Изольды» в Метрополитен-опере, где пел Курвенала в постановке Мариуша
Трелинского с Ниной Штемме, Рене Папе, Екатериной Губановой.
Среди предстоящих выступлений - новая постановка «Летучего голландца» в
мадридском Театро Реал, «Огненный ангел» в Баварской опере, «Тоска» в
Баден-Бадене с Саймоном Рэттлом и «Саломея» в Нидерландской национальной опере с
Даниэле Гатти.
В 2015 году вышел первый сольный диск певца - «Арии из опер Вагнера», в него вошли
сцены из «
Лоэнгрина», «Тангейзера», «Летучего голландца» и «Валькирии» (Льежский
филармонический оркестр, дирижёр Кристиан Арминг).
Личная жизнь
У Евгения есть сын, он тоже сейчас учится в консерватории. Но музыкантом скорее
всего не станет - его больше привлекают бои без правил, хочет выйти на ринг.
Из интервью газете «Культура»:
- Со студенческой скамьи Вас пестовала Лариса Гергиева?
-- Она играет огромную роль во взращивании молодого поколения, которое сейчас
тянет на себе весь колоссальный репертуар Мариинки. Как и многие, я прошел с ней
через Академию молодых певцов, а также конкурсы Чайковского, Римского-Корсакова,
концерты и прочее.
А потом Вас приметил сам Гергиев?
-- В своё время он меня прослушивал и взял для новой постановки «Катерины
Измайловой». Он всегда дает молодежи зелёный свет, шанс себя проявить, причем
несколько раз: если сразу не получится, всегда даёт вторую, третью попытку. Он
очень терпелив в этом отношении. Что и говорить, гениальный музыкант и менеджер.
Умопомрачительный размер личности с исключительной аурой. Потрясающе креативен
во всех сферах.
Значит, Мариинка - Ваш дом, альма-матер?
-- Родной театр, в котором я вырос и встал на ноги. Место, где люблю петь больше
всего. На меня ходят, у меня свой фан-клуб. К сожалению, в нынешнем году я немного
задержался на гастролях, и будут проблемы с фестивалем «Звезды белых ночей». Не
смогу выступать столько, сколько бы мне хотелось. Мы с маэстро Гергиевым думаем,
как мне из Парижа слетать в Питер, чтобы хотя бы пару раз спеть дома.
А родной Мурманск удается навещать? Лариса Гергиева вспоминала, что город
Вами гордится и следит за Вашими успехами...
-- Раз в год стабильно езжу домой. К сожалению, друзей там почти не осталось, но
кое-кто еще есть. «Дайте до детства плацкартный билет. Тихо кассирша ответит:
«Билетов нет». Там сейчас все другое: люди другие, аура. Только дома те же, что
были.
Кажется, Ваш любимый оперный образ - герой-романтик с мятежной натурой?
-- На этот вопрос сложнее всего ответить. Иной раз маленькая яркая партия
интереснее большой, но ходульной и нудной. Люблю все свои роли, конечно, «царские».
Много пел и Бориса Годунова, и короля Филиппа в «Дон Карлосе», и Дон Жуана, и Вотана
в «Кольце нибелунга». Самое замечательное и интересное - это разнообразие ролей.
Оно требует умения перевоплощаться. Проще всего работать в одном амплуа.
Не превращается ли постепенно для исполнителей оперное искусство в ремесло и
рутину?
-- Ремесло и рутина в нашем деле неизбежны. Сам Бах был ремесленником - только
гениальным. В этом залог успеха - не владея профессией, ничего не создашь. «Долой
рутину с оперных подмостков!» - призывали Ильф и Петров. Каждый бьется с ней
по-своему. Оперный театр - жутко консервативное заведение. Идет постоянная борьба
театра с самим собой, а мы, певцы, находимся на передовой. Принимаем удар публики,
нам иногда кричат «бу», критики, макнув перо в известную субстанцию, пишут о нас в
газетах. А мы поем дальше. Раньше я дико обижался, переживал, а сейчас привык и не
обращаю внимания. Уже ничто не мешает мне жить дальше и заниматься любимым
делом.
Вам интереснее расширять репертуар или совершенствовать партии, которые
наработаны?
-- Я обленился и перестал стремиться к новым ролям. Занимаюсь филигранной огранкой
уже имеющихся.
Рокерская страница в Вашей биографии перевернута?
-- Вот это то, что я всегда делал бесплатно. Потому что это никому, кроме меня и еще
нескольких сумасшедших, не было нужно. Напротив, еще и вкладывался в аппаратуру,
построил студию в Питере. В Мурманске давным-давно, еще в училище, создали
довольно известную в своих кругах рок-группу «Абсолютное дерьмо». Играли
экспериментальный панк. Записали довольно много альбомов. Сейчас кто где. Больше
мы не выступаем, работаем в основном студийно.
Вы еще пишете картины. Это призвание или хобби?
-- Это убивание времени на гастролях. Начал, когда уже совсем стало нечего делать.
Рисовал картинки на различные сюжеты - в том числе и оперные, и абстрактные. На
выставке в Мариинке мои работы висели три года. Их только недавно сняли.
Ваши живописные вкусы, как и в музыке, консервативные? Вам ближе Репин или
Кандинский?
-- Скорее Левитан. Кандинский первым начал ведрами красочку на холст лить.
Получился абстракционизм или концептуализм, не знаю. Мне всегда казалось, что
неумение рисовать маскируют под концепцию. А тот, кто умеет это делать
по-настоящему, как Левитан, идет на природу и пишет. Вот это я понимаю.
Вы человек начитанный. Ваши настольные книги?
-- «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», «Похождения бравого солдата Швейка».
Их перечитываю, открывая наугад, и знаю практически наизусть. В них можно найти
цитату на любой случай. Для меня они краеугольные камни литературы. Я мрачный и
циничный, и, чтобы поднять настроение, мне нужны смешные вещи. Одно время нравился
Сорокин... Впрочем, как потом оказалось, все, что он пишет, это не смешно, это
грустно. Неохота морочить себе голову Борхесами или Маркесами. Ведь я, в сущности,
неглубокий, довольно поверхностный человек.
46