Елена Николаевна Гоголева родилась 7 апреля 1900 года в Москве, в семье армейского
офицера Николая Гоголева. Мать - провинциальная актриса.
С раннего детства театр для Гоголевой был не мечтой, а реальностью. Вместе с
матерью, она с шести лет выходила на сцену. Впервые выйдя на подмостки, маленькая
Елена громко заявила суфлеру: «Вы мне, пожалуйста, не подсказывайте, я сама все
знаю».
Дочь офицера царской армии, участника Русско-японской войны Николая Гоголева,
8-летняя Елена была зачислена в Институт благородных девиц, причем ее приняли на
казенный счет как дочь раненого офицера. Учеба была весьма напряженной:
иностранные языки, музыка и танцы, а еще кулинария, кройка и шитье. Последний
предмет ей явно не давался - Гоголева так и не научилась даже пришивать пуговицы,
хотя в нарядах толк знала.
В 1916 году она поступила на драматические курсы к знаменитому актеру А. Южину.
Студенткой ее приглашали в Художественный театр, но она грезила только о Малом и 1
августа 1918 года подписала свой первый контракт с этим театром. В первый сезон она
сыграла три роли в спектаклях «Венецианский купец», «Старик» и «Электра».
Совсем юной актрисой Гоголева сыграла в «Холопах» Дуню Веточкину, а главную роль
исполняла Мария Николаевна Ермолова. И спустя 70 лет круг замкнулся: эту роль
блестяще сыграла Е. Гоголева. Возможно, ей помог ее вечный талисман - овальная
брошь с маленьким портретом М. Ермоловой. В театре до самого последнего появления
Елену Николаевну никто не видел без этой броши на груди.
В 1920 году Ермолова отмечала 50-летие сценической деятельности. Шел спектакль «
Горе
от ума», и Гоголева, игравшая Софью и ждавшая ребенка, долго «драпировалась»,
чтобы скрыть от зрителей свою беременность. Она не могла даже помыслить об отказе
от участия в юбилее Ермоловой -Малый театр и его корифеи были для Елены Николаевны
святы. А через несколько дней она родила сына Игоря.
В голодные годы гражданской войны актриса в свободное от театра время играла в
антрепризах, чаще в летних театрах, парках и садах.
Расплачивались за спектакли деньгами редко, чаще - мукой, селедкой или вязанкой
дров, которую приходилось тащить на себе, ведь транспорт не работал.
В 1925 году Гоголева вместе с театром отправилась в длительные гастроли в Иркутск,
Читу, Харбин и Владивосток. Она играла серьезный репертуар: Настасью Филипповну в
«Идиоте» Достоевского - молодую, красивую, страстную. В Хабаровске восторженные
почитатели были так покорены Гоголевой, что несли ее до гостиницы на руках.
Напряженный график работы в театре и на гастролях требовал постоянной заботы о
хорошей физической форме: Гоголевой всегда помогали в этом спорт и танцы. Она
любила плавать, ездила на велосипеде, играла в теннис, занималась фехтованием и
верховой ездой. Порой это впрямую использовалось в спектаклях.
В 20 - 30-е годы актриса немало играла в русской классике, в пьесах главного
драматурга Малого театра А. Островского. В ее репертуар вошли Негина в «Талантах и
поклонниках», Юлия Тугина в «Последней жертве», Лариса в «Бесприданнице» и многие
другие.
В конце 30-х годов напряженность работы и переживания в личной жизни
спровоцировали у Гоголевой тяжелую болезнь. В 1938 году ей поставили диагноз
«переутомление связок». У нее внезапно прыгал голос, и вскоре она узнала страшный
диагноз - «туберкулез», причем в скоротечной форме. Ее лечила лучшая профессура
Москвы. Процесс удалось затормозить, но потом были долгие месяцы молчания в
туберкулезных санаториях. Все это время Гоголева рвалась в театр, а по
возвращении ей пришлось столкнуться с тем, что многие ее роли были переданы
другим актрисам. «В театре меня уже считали несуществующей, - с горечью вспоминала
она. - Ходили слухи, что Гоголева умрет не сегодня-завтра, а если и выживет, то у нее
повреждены голосовые связки, значит, ей как актрисе конец». И она вопреки всему
вернулась на сцену, сыграв Монахову в «Варварах» Горького. Премьера состоялась в
1941 году.
Впереди были годы войны, наполненные для актрисы постоянной тревогой за сына и,
что самое страшное, полной неизвестностью. Военный летчик, в 1940 году Игорь уехал
на западную границу. После начала войны отправил матери телеграмму: «Жив, здоров,
не волнуйся». И все. Елена Николаевна разыскивала его, выезжая с концертами на
фронт, расспрашивала о нем, обращалась к сыну по радио, прочитав горьковские слова
из «Старухи Изергиль» о горящем сердце Данко.
До нее доходили лишь отрывочные сведения, что он попал в плен и его видели в
фашистском концлагере, откуда он несколько раз бежал. Но главное для нее было то,
что сын жив. Она верила в это, хотя в 1942 году уже пришла похоронка.
Наконец в июле 45-го она получила письмо: «Дорогая мамуля! 9 июля 42-го года меня
сбили фашисты, потом попал к нашим, прохожу так называемую фильтрационную
комиссию. Что будет дальше - не знаю. Как мне хочется тебе рассказать о всем
пережитом в фашистском аду. Я сильно обожжен, покалечен, но ни в чем не виноват, моя
совесть чиста».
Но доверие в те годы было не в моде, и даже великая Гоголева, народная артистка
СССР и трижды лауреат Сталинских премий, не вступалась за сына, считая, что он
расплачивается, как и все русские люди. По возвращении в Москву Игорю не позволили
служить в его любимой военной авиации, и он работал режиссером в Доме звукозаписи,
а в 1969-м скоропостижно умер. Актриса завещала похоронить себя рядом с сыном на
Ваганьковском кладбище, хотя по статусу и заслугам ее должны были похоронить на
Новодевичьем.
В начале 80-х Гоголева сыграла роль 106-летней француженки Селины Муре в спектакле
«
Мамуре»
Сармана. Она имела оглушительный успех в этой ролию. Но в 1985 году случайно упала на
скользком паркете, сломав шейку бедра. И далее - месяцы лечения, необходимость
двигаться, превозмогая сильную боль (впоследствии до конца жизни ее день
начинался с 40-минутной гимнастики). В 1986-м, победив болезнь, Гоголева снова вышла
на сцену. Ее последней ролью стала княжна Плавутина-Плавунцова в «Холопах» П.
Гнедича. Четыре часа актриса почти постоянно находилась на сцене, сидя в глубоком
кресле, но на поклонах обязательно поднималась, чтобы поприветствовать и
поблагодарить партнеров. Гоголева без запинки произносила громаду сложнейшего
текста и проживала огромную сложную судьбу, в которой были предательство и
раскаяние, радость и боль. И восхищенные зрители кричали ей после спектакля:
«Браво», «Будьте здоровы», «Живите долго».
Елена Николаевна жила, пока играла. «Я иногда думаю: через два дня спектакль - не
пора ли уходить, бросать? Уже тяжело. А потом думаю: как же я брошу? Как? Что я буду
делать? А театр? Я не могу себе этого представить, не могу», - говорила она
незадолго до ухода.
И все же настал тот день, когда 93-летняя Гоголева приняла такое решение. 22 октября
1993 года она сыграла последний спектакль. Скончалась 15 ноября 1993 года, на 94-м году
жизни. Похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве.
Проститься с ней пришли тысячи людей. Один из выступавших на панихиде сказал, что
«смерть Гоголевой - это гордый уход жрицы, окончившей свое святое служение».
50