Игорь Рубашкин - актер театра и кино. Родился 18 июля 1978 года в Киеве.
Учился в Театральном институте им. Карпенко-карого (1995-1999), российский актерский
курс Николая Рушковского .
С 2000 года - артист Нового драматического театра на Печерске.
- Невзирая на то, что вы известный киевский актер, личной информации о вас
мало. Откуда вы, где родились?
- Я родился в Киеве, в семье актеров. Как мне рассказывали, моя бабка была актрисой.
Мамин брат - оперный певец. Родители - актеры Театра на подоле, мама - Татьяна
Печенкина - там еще до сих пор работает, а папа - Александр Рубашкин - умер, когда
мне было 13 лет. В том театре также работал Александр Крижанивский, теперешний
художественный руководитель Нового театра на Печерске. И я там вырос - на подоле,
потому вопрос кем быть как-то не возникало. Но в то время, как заканчивал школу, на
улице стоял 1995 год: трудные времена, отца не было, а были мама, бабушка, сестра и я -
единственный мужчина, который должен был избирать серьезную профессию. Потому я
собирался вступать в КПИ, но меня спасла мама. Она отвела меня на экзамены к
Николаю Николаевича Рушковского, в которого сама училась, и который тогда именно
набирал свой курс. За пять дней я выучил нужную программу и вступил, честно говоря,
со скрипом.
Тогда Николай Николаевич меня предупредил: «Игрою, ты один из не слишком сильных,
можно сказать, один из самых слабых абитуриентов». Еще он сказал, что я вступил без
вокальных и хореографических данных. Но я имел опыт игры в школьном театре: у нас
был гениальный педагог - Наум Аронович Резниченко, он читал зарубежную и
российскую литературу и устраивал поэтические вечера и театральные постановки.
Именно он привил нам любовь к хорошей литературе.
- И которую вы сейчас литературу избираете, если, конечно, есть время?
- Сейчас времени нет совсем. Все, что я читаю, разделяю на то, которое хочет
почитать, чтобы отдохнуть - это легкое фентези, и тот материал, который рано или
поздно поставим в театре. Пьесу Шмита я случайно нашел, у меня давно было желание
сыграть в ней, поскольку у нас театр специализируется на историях и романах. Хотя
«Распутник» сначала показался мне кое-что вульгарным.
- То есть влияние на репертуар театра имеют сами актеры?
- Наш руководитель Александр Крижанивский часто подчеркивает, что не он ставит
представления, а актеры театра. Он не занимается режиссурой как режиссурой, а
актером, возможностью ему раскрыться. Единственной работой его воли был «Мастер и
Маргарита». Это представление мы ставили в институте, в театре «Сузирья», в нашем
театре, но деть его убили...
- Что значит «убили»?
- Определенное время мы играли представления на разных площадках - ТЮГ, «Сплит».
Билеты распространялись через театральных агентов, которые обычно приводили
детей, они же читают в школе «Мастера и Маргариту». А массовый зритель - это
массовое сознание, точнее массовое отсутствие сознания. Были ситуации, когда
артисту приходилось глядача-школяра приводить к понятливости, потому что сидит
человек, семена из пивасиком хряцае. Теперь художественный руководитель говорит,
что у нас никогда не будет массового юного зрителя.
- Наверное, при такой свободе самовыражения у актеров априори не должно
возникать желание оставить Новый театр на Печерске ради большей и более именитой
сцены.
- Никогда об этом не думал. Вот работаю в компании «Бенюк и Хостикоев» и никого
этим не предаю. Ведь Крижанивский понимает, что одна лишь актерская зарплата не
может удовлетворить человека. В свое время режиссер Игорь Афанасьев пригласил
мою жену Олесю на роль Гелени в «Варшавской мелодии-2», где она играла вместе с
Адой Роговцевой. Впоследствии Олеся получила «Пектораль» за эту роль. В
Крижанивского никогда не было и мысли придержать актера, поскольку мы не просто
зарабатываем деньги, но и учимся.
- Кстати, о зарабатывании денег: вы не гнушаетесь съемками в клипах...
- Да, я такой. Со Светой Лободой нас связывает давнее знакомство. Мы познакомились,
когда я выкладывал в эстрадно-цирковом училище актерское мастерство. Но сначала
помогал своей уже прежней жене Елене Лазович, которая выкладывала на курсе у
Лебеды. Потом Светлана приходила в наш театр, а впоследствии позвонила по
телефону и сказала, что хочет снимать клип. Что бы не складывалось у меня в жизни, я
все рассматриваю как опыт - насколько это интересно мне сейчас, насколько вызовет
какую-то идею. С Лебедой у меня был второй клип, а к этому я работал с Юлией Войс
(Вдовенко), которая играет Жанну Дарк в «Белой вороне» компании «Бенюк и
Хостикоев».
- В клипах вы такой герой-коханець. И последняя роль - Дэне Дидро - того же
амплуа. Вас не пугает, что это побуждает вешать на вас ярлык «мачо»?
- Во-первых, посмотрите на меня (смеется). Кино, театр, телевидение - это, по большей
части, использование определенных штампов. И если ты выглядишь определенным
образом, то понятно, что определенным образом тебя будут использовать. Я не боюсь
такого ярлыка, потому что уже есть представление «Мастер и Маргарита», где я играл
Воланда и Мастера, а теперь - Понтия Пилата. Есть представление «Арлекин», где у
меня гострохарактерна роль. Кроме того, осознание своей роли связано не только с
визуальным образом, но и с внутренними ощущениями. Когда я прочитал «Распутника»,
то не видел в Дидро героя-коханця. Как раз наоборот - он человек совсем не
героического состава.
- Вы говорили, что на экзамене в театральный едва сплясали вальс, а, работая в
театре, получили награду за наилучшую хореографию. Где-то специально
учились?
- Вердикт Рушковского был - «отсутствие пластики и голоса». Но после первого
экзамена из вокала Николай Николаевич позвонил по телефону нашему педагогу из
вокала Зинаиди Григорьевне и сказал: «Так он же поет! Будем ставить «Человека из
Ламанчи». Я никогда не задумывался, насколько я как актер могу петь, танцевать. Оно
все приходило впоследствии.
С «Законом танго» была длинная история. В 2002 году мы поехали в Москву на фестиваль
танца, заниматься в школе «Цех» Александра Пепеляева. И, избирая педагогов,
натолкнулись на преподавателя аргентинского танго Валентину Устинову. Тогда же к
нам попали кассеты с уроками танго, и мы неумело снимали движения. Где-то на
третьем занятии в Устиновой я для себя решил, что обязательно научусь,
обязательно пойму принцип. Самостоятельно мы учились танцевать на протяжении
полгода. В то время я попал в больницу и имел много времени, чтобы перечесть
Борхеса, Кортасара. И в один момент почувствовал как мелодика текста налагается
на музыку танго, которую я в то время слушал в плеере.
Тогда мы решили сделать глобальную постановку, на 20 артистов. Репетировали в
Мариинскому парку, в «ракушци», там часто отдыхали молодые милиционеры, которые
были на дежурстве. А для познания танца девушки должны были обязательно одевать
юбки, а ребята - рубашки с галстуками. Так те милиционеры ежедневно к нам приходили
и очень огорчались, когда старшина их куда-то забирал. «Закон танго» стал огромной
работой, которую мы несколько раз показали в «Сплити» и поняли, что постановка
взлетит, если не найдем на нее денег. Но сразу денег не нашли...
- Сейчас у вашего театра есть спонсор?
- У нас есть друзья. Друзья, которые нас поддерживают и помогают. Например, один
человек очень помог финансово, когда мы ездили на театральный фестиваль в
Единбург, где, кстати, впервые показали «Закон танго». Нам также помогает
посольство России в Украине - именно они дали деньги на ремонт нашего театра.
- После нынешнего награждения «Киевской Пектораллю» одна журналистка
возмущалась, что на сцене Наталия Сумская представила вас как молодого актера,
хотя в действительности вы уже и не такой молодой в смысле театрального опыта. А
как вы это чувствуете?
- Это как в фильме «Москва слезам не верит...», сцена из Смоктуновским:
«...начинающий артист» - «Поздновато начинаете». Тот текст Сумской был связан с
Богданом Бенюком и Юрием Мажугой, сравнительно с которыми я молод. И если меня
называют молодым, тем лучше. Я к этому нормально отношусь.
Личная жизнь:
Жена -
Олеся Власова, актриса Нового драматичного театра на
Печерске. У них две дочки - Полина и Варвара.
«Отцовство - это прививка от эгоизма»
- Игорь, насколько рождение дочери повлияло на ваши амбиции как актера?
Вынудило некоторые «важные» вещи отойти на второй план или профессия - на первом
месте?
- Очень откорректировало. Честно говоря, отцовство - сильное ощущение. Я вот всем
знакомым говорю: «Давайте рожайте! Тем более кризис - лучшего времени для рождения
ребенка нет». Ведь все в стране несколько остановилось, и спрос на актера немного
упал - в театре, кино, на телевидении, в рекламе. Кроме того, это сильная прививка от
эгоизма. Мне 30 лет и я был уже сформированным человеком, а когда родился ребенок,
то почувствовал, что он умещает целую вселенную. И все нормальные человеческие
желания, обращения внимания на себя - отошли на второй план. Сначала это меня
немного бесило: как же, я - самостоятельный взрослый человек! А затем один мой
хороший друг, преподаватель в университете сказал: «Ты должен понять, что это
навсегда. И тебе станет легче».
- Как звать девочку?
- Полина. Аполлинария.
- Оригинальное имя. Это подражание моде на имена святцев?
- Сначала нам с женой нравилось имя Ева, но где-то на восьмом месяце беременности
мы начали сомневаться. А имя Аполлинария пришло просто само по себе: как-то я
сказал, и меня поддержали. Впоследствии оказалось, что вокруг рождаются девочки и
все - Полины. И еще: девушку мы крестили 18 февраля, договорились с крестными -
Хостикоевим Анатолием Георгиевичем и Лесиной подругой, а когда пришли к церкви,
то оказалось, что 19 февраля - это именины Аполлинарии.
55