Мерьем Узерли (тур. Meryem Uzerli) родилась в 1983 году в Касселе - немецкая актриса
турецкого происхождения. Играет в театре, кино и на телевидении.
Мать Мерьем - немка, отец - турок. Имеет также двух старших братьев и сестру.
Окончила «Schauspielstudio Frese» в Гамбурге. Наиболее известна по роли Хюррем в турецком
сериале «
Великолепный век». Мерьем серьёзно занималась актёрским мастерством в
Германии. После получения актёрской профессии она начала работать в театре.
Узерли озвучивала фильм во Франкфурте, когда узнала о фильме "Великолепный век",
который готовился к съёмкам в Турции. Сначала она была неуверена в своём турецком
языке, но потом согласилась играть главную роль. Мерьем очень упорный,
предприимчивый человек. Чем сложнее пути её жизни, тем больше она работает. По её
словам, самым смелым решением в её жизни было приехать в Турцию. Её дедушка из
поколения турок, которые уехали в Германию на заработки. Родственники её отца-
Хусейн Узерли - стамбульцы, а мать - Урсула Узерли - немка.
Родилась она в 1983 году, в Касселе - маленьком городке с населением в 200 тысяч в
центральной Германии. У неё два сводных брата от первого брака матери с
американцем - Денни и Кристофер. А так же сестра, которая старше её на год - Джанан.
Один из братьев жил 5 лет в Париже а потом перебрался в Голландию, сейчас работает
в патентном бюро. Самый старший брат занимается организацией мероприятий в
Гамбурге. А сестра, которую Мерьем считает своим самым близким другом, джазовая
солистка.
Мать и отец познакомились в университете, в котором работали. И со дня знакомства
смотрят друг на друга влюблёнными глазами. До старшей школы Мерьем посещала
государственную школу с уклоном на искусства. В Германии так: некоторые школы
делают уклон на спорт, некоторые - на искусства. «Так же я с 5-ти лет играла в театре
друга моего отца. И там я играла роли типа маленького деревца или привидения.»
По окончании старшей школы, в 17 лет, немецкая молодёжь участвует в социальных
проектах. И на протяжение года Мерьем как волонтёр работала в больнице с больными
раком. А когда вдруг пришло время выбирать универитет, она разложила перед собой
анкеты 20-30 университетов со всей Германии: Мюнхена, Гамбурга, Берлина, Франкфурта,
Кёльна...
Узерли встаёт и демонстрирует, как она сделала свой выбор: она закрывает глаза и
тыкает пальцем наугад. Удача ей указала на актёрскую школу в Гамбурге, она
отправила туда своё резюме и стала готовить отрывки для экзамена. Там нужно было
продемонстрировать три отрывка их разных произведений, прочитать стих и спеть
песню. Из 300 претендентов брали только 5! «Мой брат, который старше меня на 12 лет,
жил в Гамбурге. Сначала его испугало то, что я к нему перееду. Конечно, он не хотел
за меня отвечать. Но я вышла с экзамена, а мне никто не перезвонил. Когда я сдавала
экзамен, у меня были брекеты, прыщавое лицо, кудрявые волосы, ещё и одета я была в
гавайскую рубашку. Точно тинейджер. Они позвонили очень поздно. Спорили по моей
кандидатуре. Говорили: «Ты ещё очень молода, у тебя много времени, можешь приехать
и в следующем году, но мы подумали, что всё же не хотим тебя отправлять обратно. Как
ты поняла, можешь открывать шампанское!» Да какое шампанское! У меня в голове один
апельсиновый сок!»
Прежде чем переехать в Гамбург, её мать искала подходящее студенческое общежитие
и нечаянно ошиблась номером. Ей попалась женщина-пастор, которая предлагала жильё
в часовне. Она сказала, что как раз ищет какого-нибудь студента, который будет
снимать комнату, приглядывать за собакой в её отсутствие и скрасит её
одиночество. Ад и это всего лишь в пять минутах ходьбы от университета.
Первый год Узерли в Гамбурге из 10, которые она там прожила, так и прошёл между
часовней и школой. За три года она окончила школу и принимала участие в небольших
театральных проектах. У неё были отношение с таким же турком, как она, который
родился и вырос в Германии. Эти отношения длились 6 лет. Но жизнь стала пресной,
отношения превратились в рутину, город опостылел. И на этот раз Узэрли уже с
открытыми глазами принимает решение уехать в большой космополитичный Берлин.
Только она приехала в Берлин, как сразу получила роль военной в фильме «
Jetzt aber Ballett». Она три
месяца не вылезала из спортзала, волосы заплела растами, мускулы стали стальные, а
она сама - слегка сумасшедшей. Друзья постоянно прикалывались над её походкой,
манерой держаться, над её изменениями. Но особо прикалывать было не над чем.
Потому что она привлекла в этом фильме внимание одного режиссёра и он предложил
сниматься в фильме «Journey of No Return» в роли спецагента. Всё шло отлично. Но в один миг
всё закончилось:
«Началась осень, никаких проектов не намечалось. Я впала в депрессию. Всё так
хорошо начиналось, а потом я вдруг почувствовала себя чужой и одинокой. Всё тихо. Я
спрашивала себя: «Кто ты, где ты, Мерьем?» Я сидела неделями дома, выходила только
за покупками, даже душ не принимала. Постоянно рыдала, будто я прощалась с чем-то в
душе.
И через полгода пребывания в таком ужасном стоянии позвонил телефон. На проводе
была актёр и продюсер Хюлья Дуяр, с которой я познакомилась сто лет назад в театре,
но давно уже не общалась. Она рассказала об одном проекте в Турции». Мерьем Узерли
особо не радовалась, потому что турецкий у неё был ужасен. Чрез полчаса мне
позвонили снова и сказала мигом прыгать в самолёт.
«Я подумала: всё равно завтра воскресение, а я буду торчать дома в депрессии. Да и
Хюлья сказала, что для начала будет кастинг, мой персонаж турецкий знает плохо. До
того дня я о Хюррем ничего не знала. Отец пытался рассказать что-то о давней
Турции, но я знала только Ататюрка, до этого - ничего. Мой турецкий в то время был
просто ужасен. Сейчас говорят, что я не могу разговаривать. Да вы бы послушали меня
тогда! Когда мне сказали: «Если получишь роль, поживёшь тут пару лет», я была в
шоке. Я думала, это будет обычное кино. Я никого не знала и не могла разузнать, что
это за проект. Я подумала, что не могу сбежать - это некрасиво. Вечером я
встретилась с другом и он мне всю ночь рассказывал о Хюррем. И вдруг во мне что-то
проснулось. Я сидела одна на Таксиме, смотрела на Стамбул и почувствовала себя
жутко одинокой. Начали читать утренний азан, у меня аж мурашки по коже побежали. И
я стала разговаривать с Хюррем: «Не знаю, слышишь ты меня или нет, но твоя душа
где-то здесь. Ты жила в этом мире, а я только что пришла, я ещё живу. Очевидно, ты
много настрадалась, делала как плохое, так и хорошее, ты же человек всё-таки. Если
ты веришь, что я могу отобразить тебя, вдохнуть жизнь в этого персонажа, дай мне
силы, я ради тебя сделаю всё, на что способна. Не знаю, почему, но я всё брошу и
приеду ради тебя».
Не известно, услышала ли Хюррем эти слова. Но Мерьем Узерли получила роль и сейчас
её знают все. В первое время она ни на кого даже не смотрела, всё время плакала. Она
не знала, что значит по-турецки право и лево. Её переводили даже самые
элементарные команды режиссёра. Она переписывала каждое слово диалогов раз по 50 и
учила на память, будто стихи.
В этом сезоне полегче, говорил с улыбкой Мерьем. «Некоторые Османские слова очень
трудные. У меня в сценарии до сих пор есть пометки. Синий цвет - очень сложно,
оранжевый - средне, жёлтый - посмотрю на площадке. Думаю, в этом сезоне наконец
смогу посмотреть Стамбул. Я впервые вышла поесть на Босфоре. Наконец-то
начинается что-то хорошее».
Наверное, Мерьем выбрала для себя идеальную профессию, как для человека, который
отвечая на вопрос: «Что самое трудное в жизни?» отвечает: «Суметь оставаться самим
собой». Когда отрываешься перед камерой, в остальное время быть Мерьем намного
проще. Она говорит, что если бы жила в тот
Великолепный век и знала Хюррем лично, предпочла бы держаться от неё
подальше:
«Я бы относилась к ней с должным уважением, но она как бомба, которая может
взорваться в любую минуту. А я бомбы особо не люблю. Я за гармонию. Я не думаю, что
ради успеха все средства хороши, я специально не смогу доставить боль другим
людям. Для меня сила - это знать себя. Какие у меня сильные и слабые стороны, как я
могу стать лучше. А что может быть ещё? Сейчас жизнь такая запутанная. По всем
вопросам на тебя давят: деньги, семья, работа, отношения. В любой эпохе свои
трудности и правила.
Я разделяю работу и личную жизнь. Мне удаётся долго оставаться одной. Я немного
словно одинокий волк. Я приходу домой и живу сама по себе, а потом уже могу выйти с
друзьями и наслаждаться жизнью. Я бы не хотела жить в такой политической ситуации,
как была во времена Хюррем.»
Для меня любовь - это не борьба за власть. Любовь и чувства должны приносить тебе
силу, а не забирать что-то. Для меня любовь - это свобода. А для Хюрем в то время, в
гареме могла быть лишь борьбой за власть. Может, она видела только это и только так
её знала. Жизнь её так продемонстрировала любовь. Она не знала, что может быть
лучше.