Детство
Евгения Ханаева родилась 2 января 1921 года в Ногинске, Московской области. Росла и
воспитывалась будущая актриса в высокодуховной, культурной среде, богеме. Ее
отцом был знаменитейший оперный певец, ведущий солист Большого театра Никандр
Ханаев. Никандра Ханаева в театре побаивались и уважали. Он был строг,
принципиален и немногословен, его очень ценил сам Сталин, который часто посещал
его спектакли и приглашал артиста на свои банкеты.
К вечеру, когда у отца не было спектаклей, в доме собирались гости. Это мог быть
композитор Молчанов, или певец Лемешев, или художник Герасимов, или еще какая
знаменитость. Если же в этот день был спектакль - все было иначе. Вечером приходила
машина, и в половине девятого начинался спектакль, по окончании которого вся
ватага коллег и поклонников направлялась к Ханаеву в Брюсов переулок кутить до
утра.
Никандр Ханаев женился на скромной, неказистой девушке из Ногинска - Ираиде, а в 1921
году у них родилась единственная дочь. Назвали ее Евгенией.
Детство Евгении прошло в Большом театре. Она, несмотря на возраст, бывала на всех
банкетах и домашних посиделках. Видела все спектакли с участием отца, и,
естественно, мечтала только о сцене. Родители были против актерства дочери, но к
музыке ее приучали с малых лет. С девочкой занимался учитель-пианист. Она с
удовольствием играла и пела.
Учеба
По окончанию школы, чтобы не огорчать родителей, девушка поступила на юридический
факультет в МГУ и тайно подала документы и в Щепкинское училище при Малом театре.
Спустя несколько дней обман, правда, раскрылся. Никандра Сергеевича коллега из
«Щепки» поздравил с блестящим поступлением дочери.
Евгения Ханаева с усердием занималась и в Щепкинском, правда не так много, как
следовало бы, - большую часть времени забирала учеба в МГУ. «Давно бы тебя
отчислил, - ворчал на нее Константин Александрович Зубов, - если бы не твой талант,
в который ты сама не веришь...»
Великая Отечественная война оборвала занятия в обоих вузах. А в 1943 году Евгения
узнает, что создана Школа-студия МХАТа, она боготворила этот театр. Теперь ее
ничто не могло остановить. В новом вузе пришлось начинать все с начала, с первого
курса, и три года учебы в «Щепке» вылетели в трубу.
Вместе с Евгенией Ханаевой в студию были приняты Владимир Трошин, Игорь Дмитриев,
Ирина Скобцева, Михаил Пуговкин, Маргарита Юрьева - все молодые, красивые, полные
надежд и энтузиазма. Первых студийцев МХАТа не учили, их воспитывали. Каждую
неделю приходили великие мхатовские «старики» и беседовали, рассказывали о
жизни, о театре, с удовольствием выслушивали мысли молодого поколения, приглашали
участвовать в народных сценах и эпизодах. Евгению Ханаеву занимали во всех
отрывках, что ставили педагоги, а на третьем курсе даже удостоили персональной
стипендии имени Чехова.
Но, «Женя, помни одно: с твоей внешностью на героинь можешь не рассчитывать», -
твердили в один голос ее педагоги, понимая, что ее внешние данные не
соответствовали ее актерским качествам. А она и не рассчитывала.
Окончив студию, Евгения Ханаева стала актрисой МХАТа.
Театр
Молодая актриса была всесторонне образованной и талантливой. Она прекрасно пела
и танцевала, наверное, могла бы проявить себя и в музыкальном театре, но она любила
только МХАТ. И здесь поначалу ей пришлось очень трудно, театр не отвечал ей
взаимностью.
После блистательного дебюта Евгения Ханаева получила новую роль спустя пять лет!
Длительные паузы сменялись эпизодами, что-то достойное актрисе предлагали крайне
редко. Когда же мхатовские «старики» потеснились, в театр уже влился новый поток
молодежи, и ровесникам Ханаевой, послевоенному мхатовскому поколению, вновь
нечего было делать.
Ситуация изменилась с приходом в МХАТ нового руководителя Олега Ефремова. Он дал
Евгении Ханаевой «зеленую улицу». Она почувствовала полную свободу, полное
раскрепощение. Играла все - и классику, и современность, и драму, и комедию, и
гротеск. Отдать должное, Олег Ефремов и раньше не раз приглашал актрису в
«Современник», предлагал работать вместе. Но актриса не могла изменить своей
любви и на это отвечала: «Извините, но я не верю в эти самодеятельные начинания. Я
предана только МХАТу!»
Первые роли в кино
1972 год стал для Евгении Ханаевой переломным. Актриса появилась на киноэкране. Она
была удивлена и растеряна - столько лет киношники ее не замечали и вдруг съемки.
Дебютом стала роль экономки Эльзы Ивановны в фильме «
Монолог» Ильи Авербаха. Авербах
снимал «по-театральному» - с репетициями, что было на руку начинающей киноактрисе.
И все равно многое было порой и трудновато, и непонятно. Выручил Михаил Глузский,
игравший профессора Сретенского: «Женечка, представь, что ты давно и тайно в меня
влюблена и мечтаешь уйти на край света, потому что я твоих чувств не замечаю». И
роль понравилась, а главное у-да-лась!
Сразу после «
Монолога» актрису пригласили на роль Августы Яковлевны в лирическую
драму Аян Шахмалиевой «
Странные взрослые», - фильм, где прекрасно проявила себя в главной роли
юная Рита Сергеечева. А чуть позже Ханаева сыграла Зинаиду Петровну в служебной
драме «
...И другие официальные лица» и Гизеллу в политическом
памфлете «
Жизнь и смерть Фердинанда Люса».
«Розыгрыш»
«Визитной карточкой» киноактрисы стала роль учительницы Марии Васильевны
Девятовой, мудрой, справедливой женщины, всем сердцем преданной работе,
воспринимающей беды учеников как свои личные в знаменитой картине Владимира
Меньшова «
Розыгрыш». Поначалу актриса отказывалась от съемок в фильме. На тот
момент за плечами Евгении Никандровны было совсем мало ролей, и она думала
почему-то, что готова к такой большой работе. «Походите по театрам, посмотрите
других актрис», - сказала она Владимиру Меньшову при встрече. Но тот не отступал, и
его режиссерское чутье не подвело!
Фильм уже тогда имел большой успех, собрав в прокате 1977 года почти 34 миллиона
зрителей и заняв почетное десятое место. Но главное, картина выдержала проверку
временем. Многие из картин, занявших тогда в прокате места выше, благополучно
забыты, а «
Розыгрыш» смотрят и сегодня. А в 2008 году был даже снят ремейк картины.
Но вернемся в 70-е. Свой большой вклад в успех фильма внесла и Евгения Ханаева. Ее
Мария Васильевна Девятова была настолько достоверна, настолько близка простым
людям, что актрису стали просто-напросто отождествлять с ее героиней. После
выхода фильма сотни, тысячи писем приходили на киностудию, в театр, опускались в
ее почтовый ящик. Писали учителя, ученики и их родители. «Но я же не педагог! Я
актриса!» - отбивалась она от всех, но уже началась активная персонификация
суперучительницы: «Учительская газета» пригласила Ханаеву принять участие в
какой-то дискуссии по системе народного образования, съезд учителей попросил
актрису занять место в президиуме, от нее требовали интервью и мудрых статей.
Потом Владимир Меньшов скажет: «Кино много потеряло, что не открыло ее раньше. Я
счастлив, что эта честь принадлежит именно мне».
1977-1987. Удачное десятилетие
Следующие десять лет Евгения Никандровна не сходила с экрана. За это время у
актрисы сложилось в кино амплуа резкой, эксцентричной особы, твердо верящей в
свою правоту и не терпящей пререканий. Такова, например, мать оператора Рачкова из
фильма «
Москва слезам не верит», которая убеждена, что прекрасно знает жизнь и
может давать советы даже тем, кто ее об этом не просит. А ее Анна Романовна из
комедии «
Старый
Новый год» называет себя «старым работником культуры» и считает, что посвящена
в особые таинства, недоступные простым смертным.
С успехом Евгения Ханаева создавала и другие образы. Ее Изольда Тихоновна,
героиня фильма «
По семейным обстоятельствам», поначалу опекает
своего престарелого сына, как наседка, но вскоре сама становится невесткой и
преображается в хрупкую, нерешительную женщину. А сколько смеха вызывает бывшая
школьная учительница Татьяна Васильевна из комедии «
Блондинка за углом», которая выработала командный голос и продолжает
кричать во все горло даже дома.
Запомнилась актриса по фильмам: «
Волшебный голос Джельсомино» (тетушка Кукуруза), «
Берегите
мужчин!» (представитель фирмы «Ты-мне, я-тебе», производящей электронные
приборы и ткань «фуфлон»), «
4:0 в
пользу Танечки» (Зоя Александровна), «
Мать Мария» (мадам Ланже)
и другим.
В жизни же Евгения Никандровна была совсем другой, но она охотно эксплуатировала
на экране найденный образ и с легкостью его совершенствовала. Героини Ханаевой
стали прикрытием ее нежной, теплой души.
Личная жизнь
Первая любовь к Евгении Ханаевой пришла еще в школе - студии. Она полюбила Костю
Градополова, сына знаменитого на всю страну спортсмена и киноартиста. Молодой
человек ответил ей взаимностью, и все годы учебы они не расставались. Друзья уже
считали их супругами. Но... Евгения почувствовала, что ее любимый все больше
отдаляется. Что она могла сделать?
И тут в ее жизни появился начинающий экономист Толя Успенский, сын главного
бухгалтера МХАТа. Они встретились на одном из мхатовских вечеров отдыха.
Танцевали, договорились встречаться, и дело дошло до предложения руки и сердца.
Родители обеих сторон этот брак не одобрили. Одни: «Он не нашего круга. Это все
несерьезно». «Бог мой! Неужели не мог найти, кого покрасивее?» - восклицали другие.
Тем не менее, свадьба состоялась, и в 1953 году у Евгении Ханаевой родился сын
Владимир. Но вскоре семейное счастье кончилось, любовь была страстной, но
недолгой.
В театре в ее жизнь ворвалась последняя, поздняя любовь. Актер Лев Иванов был
партнером Евгении Никандровны по нескольким спектаклям. Они много работали
вместе и постепенно их чувства возобладали над разумом. Евгения Никандровна
посчитала, что оставаться в семье она больше не имеет права, поэтому вскоре
оформила развод и сына оставила Анатолию Анатольевичу. Наказывая саму себя, она
понимала, что за все надо платить. Лгать и быть неискренней она не могла. В то же
время она четко осознавала, что любимый человек не будет рядом с ней, не бросит
больную жену... Да она и не требовала ничего, а просто с головой окунулась в
пьянящую последнюю любовь.
Роковая страсть
Уйдя из семьи, Евгения Никандровна так и прожила одна. Актриса снималась теперь в
трех-четырех фильмах за год, много зарабатывала. В ее квартире появились картины
Шишкина, Поленова, Жуковского. Она стала коллекционировать фарфор и старинные
часы. Ее часто приглашали на творческие встречи. Конечно же, ей льстила слава, были
приятны зрительская любовь и особенно признание женской половины населения. Ведь
все это пришло так поздно.
Если же актрису не отвлекали съемки или репетиции, она с удовольствием занималась
хозяйством. Все делала сама, причем безупречно, - шила, вязала, великолепно
готовила, следила за чистотой и порядком в квартире. Любила дачу, и копошилась там
тоже сама. Она знала каждую травинку, каждое деревце и гриб - ничто не ускользало
от ее любознательности.
Еще одной большой страстью Ханаевой был автомобиль. Отец подарил ей когда-то
"Жигули" и Евгения Никандровна прекрасно освоила премудрости езды. Эта страсть и
стала для актрисы роковой. На одном из перекрестков ей пришлось резко
затормозить, и острая боль пронзила все тело. Через несколько дней боль, правда,
прошла, а спустя полтора года возобновилась и больше не утихала. Не помогали ни
мази, ни массаж. Евгения Никандровна все же работала. Выходила на сцену и
снималась, превозмогая дикие боли.
На дворе был уже 1987 год: перестройка, открытые заседания правительства,
рассекречивание архивов, первые в СССР бизнесмены, наконец, раскол МХАТа. Евгении
Ханаевой все было интересно, важно, но она уже чувствовала, что близится финал. Она
решилась позвонить сыну.
Первый разговор - сумбур. Потом ездили вместе на Введенское кладбище на могилу
деда, Никандра Сергеевича. Владимир приходил на ее спектакли в ефремовский МХАТ.
Отец одобрял его встречи с матерью, интересовался ее здоровьем. А здоровье
Евгении Никандровны все ухудшалось. Наконец она решилась на операцию, обратилась
к знаменитому хирургу Канделю. Тот вынес вердикт: «Операция будет сложная и, к
сожалению, небезопасная, только пятьдесят процентов за успех. Или - или».
В конце октября операция все же была проведена. В те же дни вышел указ
правительства о присвоении Ханаевой звания народной артистки СССР. Она слишком
долго ждала этого... Эту весть в больницу через два дня после операции принесли
коллеги из театра. Доктор сообщил актрисе: «Евгения Никандровна, вы получили
звание народной артистки Советского Союза. Если вы меня слышите, пожмите мне
руку...» Немного постоял у кровати, держа ее ладонь в своей, а потом повернулся к
актерам: «Она слышит...». Но друзьям показалось, что доктор их только успокаивает.
Через десять дней, 8 ноября 1987 года Евгения Никандровна, не приходя в сознание,
скончалась.